Осенью этого года в Москве был завершен крупный реставрационный проект. Жители столицы увидели восстановленный в первоначальном историческом виде Таганский парк. В подмосковной Балашихе почти в то же время были закончены работы по благоустройству городского Парка «Заречная». Обе эти сложные и важные работы выполнила реставрационная компания «Стоун Девелопмент». Мы решили поговорить с одним из руководителей этой компании – реставратором Рушаном Садековым.
В начале разговора Рушан Шамильевич отметил:
– Министерство культуры Российской Федерации, несмотря на сложную экономическую ситуацию, проводит огромную работу по сохранению культурного наследия и его популяризации среди жителей. За последние несколько лет были выполнена реставрация сотен памятников истории и культуры по всей стране. А некоторые из них буквально воссозданы из руин.
Отмечу, что Министерство культуры РФ в основном контролирует исполнение Закона о сохранении объектов культурного наследия в субъектах федерации. А Департамент культурного наследия Москвы (Мосгорнаследие) курирует объекты Москвы, за исключением Кремля, ГУМа и других объектов, относящихся к ведению Министерства.
За последние 8 лет, по данным Мосгорнаследия, в городе приведено в порядок множество исторических зданий. Сегодня из более чем 9000 памятников истории и культуры реестра охраняемых объектов культурного наследия Москвы, уже отреставрировано свыше 1500. Однако памятники требуют постоянной работы по уходу за ними. Их количество из года в год растет. Градостроительная политика стала более жесткой, появился порядок, и времена лужковской вседозволенности ушли в прошлое, надеюсь, навсегда.
Как 90-е годы повлияли на облик города?
– Увы, мы безвозвратно потеряли в лихих девяностых многие памятники. Иногда я задумываюсь и удивляюсь, как некоторые деревянные дома нам все-таки удалось сохранить. Например, дом Тургенева на Остоженке, деревянный особняк середины XIX века, мне там частенько приходилось бывать. Этот прекрасный образчик русской городской усадьбы уцелел. В те времена люди в погоне за деньгами запросто могли сжечь историческое здание и построить на его месте бизнес-центр. Но, эти времена прошли.
Можно ли теперь говорить о спаде строительного рынка?
Спад строительства в реставрации мы остро ощутили в начале 2015 года. Однако нам удалось в том году отреставрировать несколько объектов. В кризисных ситуациях выживают наиболее быстро приспосабливающиеся. Мы обратили больше внимания на государственные заказы. Так, в 2016 году начали сотрудничество с Московским Метрополитеном. Это очень ценный опыт.
Какие программы являются наиболее интересными при восстановлении памятников культуры в Москве?
– Сейчас наиболее интересной является программа передачи таких памятников в аренду инвесторам. Инвестор должен выполнить за свой счет все работы по сохранению памятника и получает право на льготную арендную плату – один рубль за квадратный метр в год. Таким образом в Москве были сохранены десятки памятников, радующих красотой глаза москвичей и наших гостей.
В конце сентября в Москве прошел пятый Международный совет по культурному наследию.
– Он безусловно заслужил особое внимание. Чем больше обмен успешным опытом применения новых технологий в реставрации на международном уровне, тем эффективнее мы все сможем работать. Если раньше памятники реставрировали десятилетиями, то теперь, в эру цифровых технологий, все надо делать значительно быстрее. Пока европейские коллеги опережают нас в технологиях, но и наши ребята не стоят на месте и предлагают очень достойные технологические решения для реставраторов. Мы же почти всегда решаем нестандартные задачи и открыты для экспериментов и инновационных решений.
Правда ли, что при благоустройстве Таганского парка в Москве вами была обнаружена могила Лжедмитрия?
– Мы много занимаемся работами по благоустройству парков. А многие парки Москвы имеют статус памятников садово-паркового искусства. На их территории могут располагаться памятники архитектуры. Как это и было в Таганском парке, находящемся за исторической оградой Покровского монастыря. Могила Лжедмитрия вПокровском некрополе – это всего лишь один из вариантов его места захоронения.
Почему вы занимаетесь реставрационной деятельностью?
Мы не мыслим категориями большего или меньшего дохода, нам интересна сама работа. Ты начинаешь относиться к памятникам, как доктор к пациентам. И хочешь помочь сохранить эту часть истории. Всякий раз, приходя на новый объект иприкасаясь к историческим стенам, чувствуешь трепет. Это непередаваемое ощущение, как на рыбалке, когда поплавок начинает дрожать, а ты еще не знаешь, что там под водой. Приходится возражать и заказчикам, убеждающим все снести и построить заново. Ведь так дешевле. Уговариваешь, рассказываешь об истории принадлежащего им памятника, просвещаешь людей. Многие заказчики воодушевляются этими идеями. Эта часть моей работы приносит мне огромное удовольствие. Реставратор — это состояние души.
Что дальше?
Мы вместе с моим партнером Антоном Широковым начинали с самого низа, с самой первой ступеньки. С ремонта квартир и офисов. Все делали своими руками. И только пройдя все ступеньки и набрав нужный опыт, мы пришли к работе реставраторами.
В будущем мы должны в нашей компании соединить современные технологии управления с технологиями классической реставрационной школы. И постоянно совершенствовать работу нашей компании с обучением и ростом каждого сотрудника.
